Университет на краю земли

Университет на краю земли

    Пристальное внимание к кельтской культуре так же свойственно российской молодежи, как увлечение трип-хопом и запойное чтение книг Пелевина. Не избежал этой участи и я. Началось все, как водится, с Толкиена и Clannad. Потом мне, в то время скромному сотруднику одного из биологических ВНИИ, попалась англоязычная книжка "Сказки Британских островов", содержавшая внушительные фрагменты на валлийском и корнском языках. Очарованный совершенно нечеловеческим порядком согласных, не имея толком никакого понятия, как это все произносится, я бормотал таинственные древние слова в метро, на работе и дома, мечтая изучить эти наречия основательно и выглядя в глазах окружающих полным идиотом.
    Потом удалось заполучить замечательный учебник Генри Круффуда (Henry Cruffudd) Welcome to Welsh. Это был этакий юмористический самоучитель валлийского, с веселыми картинками и двумя кассетами для корректировки произношения. Яростно взявшись за обучение, я уже через пару месяцев старательно выговаривал наиболее звучные фразы.
    Осенью 1992 года судьба свела меня с замечательной женщиной — Фионой Финнеган, канадской подданной, предпочитавшей обитать в Японии и Индонезии. Она была из старых хиппи, покинула родину еще в начале 70-х, носила драные джинсы и фенечки в седых волосах и имела огромное количество друзей по всему миру. Я поведал ей о своей мечте, прочитав дрожащим от волнения голосом несколько валлийских стишков. Фиона, растрогавшись, дала мне адрес своей хорошей знакомой. Ее звали мисс Бейкер, и трудилась она в Лондоне, в New Church Commission for Overseas Students (Комиссии по обучению иностранных студентов). По совету Фионы я составил проникновенное и пространное письмо на чистом валлийском языке (так мне тогда казалось), суть которого сводилась к следующему: мне безумно хотелось бы изучать культуру этого народа непосредственно в местах его компактного проживания.
    К великому моему удивлению, вернувшись через две недели из командировки в Красноярск, я обнаружил извещение на заказное письмо. В толстенном конверте из Лондона было любезное уведомление от мисс Бейкер о том, что она будет всячески помогать любознательному русскому юноше, и солидный подбор проспектов самых разных университетов Уэльса, предлагающих свои программы обучения иностранным студентам. Все эти программы, рассчитанные на период от трех месяцев до полутора лет, были очень интересны, но у них был один недостаток: они были исключительно платными. Цены колебались от 400 до 3000 фунтов. Тогда я написал еще одно письмо в Англию, где мягко намекал, что с фунтами у меня туговато, и просил найти компромиссный выход. Помимо этого, я завалил письмами Фиону в Индонезии, дабы она надавила на англичанку. У нас завязалась оживленная переписка, в ходе которой я узнал, что в принципе можно получить грант в одном из благотворительных фондов, как и делают все умные люди.
    К тому времени я оставил родную микробиологию и стал в ряды защитников мира. Я устроился переводчиком с английского и итальянского в Центр творческих инициатив при Комитете защиты мира. Судьба была ко мне благосклонна, и в мае 1993 года я отправился в Великобританию сопровождать группу экстрасенсов и астрологов со всего бывшего Союза. Надо сказать, более безумной компании мне видеть не приходилось. Доставали они меня ужасно, но все же мне удалось, будучи с ними в Лондоне, выкроить время на личную встречу с мисс Бейкер.
    Она оказалась сорокалетней дамой двухметрового роста в огромных темных очках, лихо пила портер в пабе и с удовольствием поедала свинину с горошком. Чрезвычайно приятная в общении, Энн Бейкер сообщила мне, что, благодаря ее стараниям, университет города Бангор, что на самом западном побережье (Y Pryffysgol Bangor), обратился в Фонд Лоры Эшли с просьбой предоставить мне грант на обучение, и теперь мне надо лично подтвердить свои намерения в одном из его отделений. По ее словам, шансы у меня были фифти-фифти, но попробовать стоило. Сердечно поблагодарив добрую мисс, я отправился по указанному ею адресу, где скучающая юная негритянка дала мне стандартную форму, которую я без особого энтузиазма заполнил. На следующее утро мы с астрологами уехали в Финдхорн, что на самом севере Шотландии.
    Через неделю, утомленный медитациями и общением с местными ясновидящими, я позвонил своей лондонской благодетельнице и услышал нечто невероятное. Чрезвычайно взволнованным голосом она сообщила, что мне необходимо завтра (!) лично прибыть в Бангор, иначе я потеряю грант и не успею начать курс вовремя. Это был сильный удар — мой университет находится на другом конце страны, на часах было десять вечера, а денег у меня набиралось чуть больше 20 фунтов. На эту сумму невозможно было доехать даже до Эдинбурга. Однако тяга к знаниям оказалась сильнее здравого смысла, и я решил ехать автостопом.
    Не буду описывать мои злоключения на всем этом долгом пути, скажу только, что в час следующего дня я уже слабым, но решительным шагом, абсолютно мокрый от жары ( где же вы были, хваленые британские туманы?) входил в здание администрации университета. В приемной меня встретил безукоризненно одетый седой пакистанец, пробил информацию на компьютере и радостно выдал кучу бумажек и ключи от комнаты. Полумертвый от усталости я нашел свою комнату в общежитии (Y Llyveddriaith) и, не обращая внимания на соседа, тучного Авессалома из Того, сбросил одежду и отправился на поиски душевой.
    Помывшись в одной из двадцати довольно чистых ванн, я углубился в изучение данных мне документов. Оттуда я узнал, что мне предстоит пройти так называемый "Летний свободный курс валлийского языка и литературы" длительностью более четырех месяцев, что фонд предоставил мне грант на общую сумму 6000 фунтов и что по окончании курса я получу степень "праймари" (primary) — что-то вроде диплома об окончании. Далее следовало, что деньги мои находятся в Barclays Bank, что за обучение мое уже уплачено (это, наверное, чтобы я не мог снять их все разом и испариться), а проживание предоставляется бесплатно.
    На календаре была пятница, а обучение начиналось в понедельник. Напялив на себя более или менее свежую одежду, я отправился знакомиться с университетом. Студенческий городок Бангора оказался довольно внушительных размеров. Построенный в конце XIX века, он с течением времени постоянно расширялся (да и при мне постоянно велись строительные работы).
    Сам город был небольшой, но очень живописный. Он располагается на двух берегах реки Телинайд, причем жители левого берега не упускают случая отпустить злую шутку по поводу жителей правого, и наоборот. В городе в те времена проживало около 30 000 жителей, причем больше половины из них связано с университетом. Обучались в нем студенты со всего мира. Особенно много их было из развивающихся стран. Зато весь бывший Союз был представлен только Владом из Одессы, изучавшим экономику.
    Меня сразу же взяли "под крыло" три очаровательных валлийки с факультета славистики, великолепно говорившие по-русски. Как выяснилось, они год жили по обмену в Казани, которая является побратимом (!) Бангора. Девушки учили меня уму-разуму, помогали осваиваться в непривычной обстановке и водили на экскурсии по городу. Они же помогли мне решить все паспортные формальности, которых оказалось много меньше, чем я ожидал.
    Прежде всего для меня стало открытием, что тот язык, который я учил по учебнику, имеет мало общего с тем, на котором говорят в Бангоре. В валлийском вообще безумное количество диалектов, которые очень далеки друг от друга. При всем при этом, язык этот действительно живой, на нем мило болтают молодые мамы с колясками в парке, пожилые любители пива (cwrw) в пабах (tafarn) и криминального вида мулаты на дискотеках.
    Обучение мое было более чем свободное. Я ходил на лекции и семинары по желанию, писал рефераты по желанию и даже экзамены сдавал по желанию. Единственным исключением была финальная или, если угодно, дипломная работа на двадцать страниц, изучая которую, университетская комиссия должна была составить мнение о прослушанном мной курсе.
    Моим "тьютором", старшекурсником - наставником, назначили добрейшего Авессалома. Но он оказался человеком довольно ленивым. Найти нужный том в библиотеке или влезть в компьютер я просил помочь мне все тех же девушек. Было до слез обидно, что я очень плохо понимаю разговорный валлийский и не могу поддержать их ангельское щебетание. Однако уже через пару месяцев я спокойно объяснялся в особых "националистических" кафе и магазинах, где не рекомендовалось говорить по-английски (были в городе и такие). Владелец одного из них, вислоусый крепыш, всегда очень радовался моему приходу — возможно, потому что я обычно покупал у него книжку, кассету или какую-нибудь майку с надписью "Cymru am byth!" ("Уэлльс — навсегда!").
    Студентам в Бангоре жилось неплохо. Для них работали специальные студенческие дискотеки и клубы, вход в которые стоил 2 фунта или не стоил ничего. Гостеприимно распахивали двери дешевые магазины и кафешки при студгородке, где можно было пообедать с пивом за 5 фунтов. В огромной столовой в "старом" здании обед стоил вообще 3 фунта. Кроме того, работали бесчисленные спортивные секции и клубы, посещение которых не требовало затрат.
    Буквально в десяти милях от нас находился знаменитый, очень живописный морской курорт Лландидно (Llandudno), куда мы часто ездили просто погулять, подышать свежим воздухом и поваляться на пляже. Впрочем, Ирландское море довольно холодное и грязное, так что я был чуть ли не единственным купальщиком. Если отсюда плыть строго на запад, то до самой Америки не попадется никакой земли, поэтому я постоянно ощущал себя живущим на краю света.
    Дипломную работу я написал буквально за две недели. При этом мне помогала едва ли не половина университета. В результате защитил на "хорошо" и долго слушал поздравления. Потом для всех окончивших курс — а их оказалось чуть больше двадцати — был устроен праздник с вином, танцами и друидами, играющими на арфах (кстати, национальном валлийском инструменте).
    Признаюсь, я имел возможность продолжить обучение. Но на тот момент меня замучила, извините за банальность, ностальгия. Прощались мы очень тепло и нежно, некоторые из моих однокашников потом приезжали ко мне в Москву.
    Если честно, то полученные знания мне в реальной жизни не пригодились: переводчики с валлийского Родине не требовались. И тем не менее учеба в Бангоре просто перевернула мою жизнь. Я узнавал этот замечательный народ изнутри, пытался понять его душу и нисколько не жалею о потраченном времени. До сих пор я пью чай из кружки с надписью Deddf Iaith Newydd, что переводится как "факультет нового языка".  

Автор: Кутинов Александр
Источник: Журнал "Обучение за рубежом" - № 5 (6) май 1999 г.